Неупокоенные Души

By Макс Благоразумов on 08.09.2016

Песня закончилась, и я вновь оказался наедине с самим собой, точнее с тем местом, где я пребывал… место, имеющее свой дух, характер и разум… место, обладающее неимоверной силой и энергетикой, способное невозможное делать возможным. В последнем я убедился на собственном примере, когда присматриваясь к надмогильным фотографиям, четко представлял умерших в жизни, как будто они находились здесь и сейчас, предо мною, на расстоянии вытянутой руки. Итак, предо мною поплыли черное-белые картинки давно забытых предков, покоящихся тут и не только. Всегда поражался, почему картины прошлых и позапрошлых веков видятся в черном-белом формате, ведь тамошние люди жили, как и мы, в полноцветном мире, среди зеленых лесов, темных гор, рыжих пустынь, синих морей и океанов, под голубыми пушистыми облаками и ядовито-ярким палящим солнцем. Но теперь мысль не о том… люди с фотографий… они находились рядом со мною, словно им дан второй шанс сказать нечто или о чем-то попросить своими странными пугающими действиями.

Все до единого вели себя одинаково: сначала смотрели в небо, потом оборачивались по сторонам, а после… от кого-то прятались и убегали, словно чего-то боялись. Страх являлся их первым признаком, по нем читалось их поведение. Он заставал их почти сразу, как только взгляд срывался с небес и опускался на землю… тут же их кто-то нагонял и пытался похоронить, но они сильно тому сопротивлялись… место силы дало мне подсказку, за которую я крепко уцепился, а именно: здесь похоронены те, кто погиб не своей смертью. Смерть их настигала тогда, когда они того даже не ожидали: за столом, убитых во время ночных прогулок, гуляний и купаний, военных действий и казней, эпидемий и природных стихий, будь-то буря, ураган иль намертво закутанные метелью. Смерть изощрялась по-разному и приходила внезапно — из пустоты… и последнее, что жертвы делали, это смотрели в небо… лишь тогда страх отступал от них. Всё это как будто развернулось сегодня пред моими глазами. Все признаки указывали на то, что под этими могильными плитами лежат неупокоенные души.

Раньше мне попадались статьи о неупокоенных душах, как-то не заострял на них внимания, однако сейчас необходимо было максимально напрячь мозги, дабы вспомнить главную суть прочитанного. Для начала понятно одно – неожиданные болезни, а также подобного рода напасти, с неясными причинами, забирающие жизни людей, всё идет оттуда, из посмертного пространства между мирами, между раем и адом, если хотите так называть. Усопшие, застрявшие где-то там, в тонком теле, способны вызывать различные явления, направленные против живых, выкачивая у тех энергию и силы. “Зачем им понадобилось возводить здесь развлекательно-увеселительное заведение” – не понимал я – “Ведь денег и земли хватает, строй хоть в самом сердце Петербурга…?”. Я помню, как это происходило в далекой Сибиряковщине в мои детские годы, когда советские власти построили на месте кладбища колхоз “Ленинский путь” и стадо коров тут же вымерло при первом завозе, их настигла какая-то страшная эпидемия. Люди боялись… реально боялись… между ними ходили всякие толки, дескать, нечистая сила пришла за ними, но администрация пыталась данный фактец всячески скрыть, а народу под угрозой потери работы не позволялось лишнего выдумывать. Опасались даже вспышки чумы… милая родная Сибиряковщина могла в одночасье стать ее эпицентром…, слава Богу обошлось, миновала нас смертельная стихия… и власти вздохнули в облегчением, а потом и вовсе позабыли о случившемся, несмотря на продолжающиеся неприятности и напасти, сопровождавшее то место.

Когда я прохаживался там, то внезапно настигал меня необъятный страх, некое энергетическое давление перекрывало всё внутри. Тяжело становилось дышать, прекращал думать… да и какие к черту мысли, когда кажется, что смерть стоит за твоей спиной, поэтому кроме животного инстинкта самосохранения – больше ничего. После таких прогулок приходил домой весь измотанный и до последней капли выжатый. Не удивительно, почему наша деревня неестественным образом вымерла раньше иных поселений… итак, вскоре на Сибиряковщине был поставлен жирный крест. Вряд ли на какой-либо карте сегодня вы отыщете мое родное гнездышко… да и я, если бы вернулся туда на денек-другой, то с трудом бы узнал его, ибо осталось там две хаты и то, в них давным-давно никто не живет (предложение выписано из первых строк моего дневника). Теперь понятно… это запустевшее и заброшенное кладбище представляет интересы явно не для бизнесменов и политиков с точки зрения денег или власти. Здесь разгадка кроется не в них… они лишь инструмент влияния, не более того…, тут наверняка некая корысть у представителей высших ментальных законов, напрямую отвечающих за энергоресурс, иначе откуда у них столько потенциала, чтобы подмять под себя “сливки” общества. Ситуация не совсем обыденная, как изначально думалось, довольно запутанная и умело скрытая за семью печатями. Чего еще нужно…? Оставалось им только завладеть кладбищем и выкачивать за счет людей энергию и жизненные силы… не исключаю вариант, что даже место силы могло призвать меня на помощь…

В ответ на мои размышления, ясное небо буквально за мгновение превратилось в черные тучи, уступая владения проклятому дождю, который с каждой секундой усиливался, наверное, хотел смыть из памяти подобные мысли или расквитаться со мной за уже полученные знания. Его капли становились настолько весомыми, отчего, казалось, бьют по самой макушке железным молоточком, желая пригвоздить к земле или тут же искупать в грязи. Сильные порывы ветра бросались в лицо, куда бы я ни повернулся, он же обламывал ветви деревьев, а потом со страшной силой и нескрываемой злобой кидал их мне под ноги, пока я блуждал в поисках выхода. Запах озона подменял собой остатки кислорода, за кой я старался ухватиться, словно за единственную надежду. “Надо срочно выбираться…!” – красной надписью пред глазами мерцало предостережение вместе с устрашающими потусторонними звуками, доносившимися из разных уголков кладбища, где, по-видимому, поджидала смертельная опасность. Сценарий прошлого астрального выброса приблизился вплотную к реальности, будто ведомый кем-то, под чьим-то чутким руководством, переводя меня из плоскости охотника в жертву.

Я вновь пережил воспоминания далекого детства, когда маленький Григорий впервые с дядей Витей пошел на охоту и там, посреди глухого дремучего леса, был застигнут бурей врасплох, с лютой ненавистью раскачавшей вековые сосны и ели. Всё это сопровождалось раскатистыми ударами грома и ослепительными вспышками молнии. По воле природной стихии я оказался в роли зверя, загнанного в ловушку и запуганного перед неминуемой гибелью. Сегодняшний ливень пролил ясность на мои детские воспоминания и заново освежил их в памяти. Конечно, я тогда ничего не слышал о неупокоенных душах и мог легко пополнить их ряды, но теперь-то, когда всё понял, когда место силы поделилось со мной вековой тайной, коей задолго до меня обладали лишь те, кто принял решение построить здесь кладбище для тех, чьи души никогда не отыщут покоя… ведь теперь-то, после всего этого, тучи наверняка сгущались только надо мной, пытаясь остановить, любыми способами не выпускать за ограду того единственного, кто владеет секретным знанием. А лучше вовсе похоронить его тут вместе со всеми… куда бы я ни шел, везде мой взгляд упирался в твердую стену дождя…, сквозь нее чуть заметно виднелись длинные болотистые заросли. Ноги, то тут, то там, погружались в трясину, желающую целиком и полностью проглотить заблудшего путника, пока окончательно ни угодил в глубокую яму.

Наверное, я бы сдался… просто лег бы на сырую землю, закрыл глаза и послушно ждал, пока за мной придет смерть… наверное, так бы и сделал, если бы я ни вспомнил, что место силы стоит на моей стороне и, наверняка, оно давно желало встретиться с тем, кто выслушает его и правильно поймет. Еще я знал, что оно обладает собственным духом, волей и сознанием и с ним можно говорить напрямую, поэтому я вновь поднялся, выпрямился и громко, перекрывая шум дождя и свист ветра, закричал: “Место силы, если ты меня слышишь, то успокой природную стихию, на нас насланную теми, кто пребывает в вечном неспокойствии… останови их… и я вернусь сюда снова, чтобы освободить их от неутешимых скитаний…!”. Сжав кулаки, я в отчаянии повторил…! Вдруг, я почувствовал, как голос мой наполняется неведомой силой, словно наливается свинцом или другим тяжелым металлом, от которого в разные стороны отлетают иные звуки. Что-то изнутри начало выходить из меня навстречу непознанному духу, отчего приятная дрожь прокатилась по всему телу – впервые за всё время нахождения здесь я по-настоящему открылся, превратившись в чистый прозрачный лист. Конечно, разум пытался вернуть меня обратно в свое русло… но вскоре и он признал бессилие перед тем, что происходило со мной. Я будто сливался с некоей высшей субстанцией, доверившись ей на пути воссоединения… я чувствовал, как невидимые страхи и опасения за собственную жизнь разом сжигаются в теле, как лишние жиры, уступая мускулистой уверенности и решительности. Казалось, оттолкнись от поверхности, и ты взлетишь высоко в небо, ведь энергии предостаточно…! Мое восприятие не знало препятствий… оно расширялось до бесконечности и в поле его обозрения попадало бесчисленное множество мелких деталей, о существовании коих я раньше и не подозревал. Это место силы отвечало мне… оно дало ответ не только мне… послание предназначалось для всех, кто по сей день находится в плену своего разума… оно сказало следующее: “Григорий, ты увидел этих людей, похороненных здесь… они умерли не своей смертью, ибо все до последнего шли на поводу разума… все они отдали себя во власть тому, кто однажды погубил их… Ты способен видеть мир воли… он совершенно иной… ты познаешь его…!”. Дождь утихал… Совсем скоро я оказался на краю кладбища. Выйдя за его ограду, я внимательно рассмотрел себя с ног до головы… одежда на удивление была суха и чиста до безукоризненного блеска, будто пару минут назад ничего не произошло. Предо мной стоял обновленный человек, по крайней мере, не тот Григорий, который по приходу сюда собирался решить сложную задачу при помощи одного лишь разума.