Фэнтези

Обряд посвящения

By Макс Благоразумов on 01.06.2017

Я как всегда допоздна смотрел телевизор, рандомно переключая каналы в поисках фильма, который поможет мне уснуть – без телевизора и посторонних звуков этого сделать было практически невозможно. Однако, как назло, попался интересный фильм Мэла Гибсона, затянувший меня в свое остросюжетное приключение на два с лишним часа. Название вместе со слоганом я подсмотрел чуть позже… “Апокалипсис – Империя майя. Участь предрешена”. О самом сценарии рассказывать не стану, скажу лишь то, насколько поразила меня серия картин последних кадров: идет густой тропический дождь, главный герой, он же индеец по имени Лапа Ягуара раненый и обессиленный удирает от вооруженных до зубов врагов из другого племени. Он добирается до морского побережья и падает на колени, потому что видит приближающиеся корабли. Для цивилизации майя корабли, это как для нас теперь инопланетяне и неопознанные летающие объекты. Да, то были испанские конкистадоры, но для молодого парня, жившего в ином времени и пространстве, увидеть подобное означало чуть ли ни сойти с ума, однако на его лице не читалось удивления… нет, для него это новый вызов, с которым он должен справиться, чтобы уцелеть. И два оставшихся врага из соседнего племени, наконец, догоняют нашего воина, но не трогают его, ибо видят те же подплывающие судна на фоне проливного дождя. Теперь они вместе объединены вокруг общей проблемы, способной стереть с лица Земли всю цивилизацию майя. Лапа Ягуара поднимается с колен и принимает вызов под бой барабанов и угрожающие мотивы музыки… именно данный фрагмент в совокупности с ярким свечением, исходившим от экрана телевизора, погрузили меня в совершенно иную реальность.

Драматурги и кинематографисты обычно называют этот момент катарсисом… моментом “очищения души”, но со мной происходило нечто большее. Помимо того, что я всё понимал, включая и задумку режиссера, ко мне приходили подсказки и озарения из других параллельных миров и смежных сфер. Поток неконтролируемых мыслей словно читал надо мной заклинание и околдовывал меня своими глубочайшими смыслами, разгадку коих мне не дано познать здесь и сейчас. И пока меня накрывало полотно приятных ощущений, я проваливался в пустоты всё глубже и глубже, всё дальше отдаляясь от берегов обыденной реальности. Яркое свечение в виде золотисто-белого шара постоянно находилось вдалеке и манило меня к себе некой тайной: и чем ближе я к нему приближался, тем сильнее желал слиться с ним в единое целое. Трудно описать словами, какие потоки и каких именно вибраций сквозь меня проходили, но то был точно не сон в привычном понимании… И то понятно… ведь когда однажды попадаешь в незнакомое для тебя измерение, невольно пытаешься зацепиться за знакомые тебе определения и термины, в противном случае, рискуешь слететь с катушек или навсегда затеряться в лабиринтах своего или чужого воображения. Ведь сколько из нас уже отказалось от пути познания задолго до первого озарения…? Я впервые принял вызов и всецело поддался невидимой Силе, ведущей к свету… пока, наконец, я с ним окончательно ни соприкоснулся. Он не был обжигающим, как если бы наше физическое тело приблизилось к нему на максимально возможное расстояние… нет… напротив, пребывая в нем, я чувствовал полную безопасность, словно кто-то снаружи охранял мой душевный покой. Уже потом, намного позже, Григорий мне объяснит, что Вселенная меня приняла в свою эфирную обитель для передачи некоего важного послания, напрямую связанного с моей творческой деятельностью. Также он расскажет, что многие люди творческих профессий задолго до нас побывали там: как состоявшиеся писатели, музыканты и художники, так и начинающие, стоящие на пороге серьезных открытий. Итак, следует рассказать, чего же я там увидел…?

А увидел я там свое будущее, однако далеко не сразу. Сначала меня провели по эфирной обители, давая насладиться ее красотами, после чего сопроводили в храм мудрости. Направляла меня некая Сила, распознать которую мне никак не удавалось: скажу только, что она представляла из себя яркий сгусток энергии, он постоянно крутился в пространстве, отбрасывая разноцветные краски (краски, почему-то, мне запомнились в первую очередь, так как они не были такими, как представляются в реальности!). Лишь теперь я понимал, насколько они важны в творческой мастерской Творца нашей Вселенной. Не зря ведь Гете написал огромный трактат “Учение о цвете”, чему посвятил более сорока лет своей жизни; думается, каждый художник знаком с его работой. Да, если задуматься, какой бесценный клад он оставил после себя великим живописцам всех времен…! Конечно, любители литературы помнят гениального писателя по Фаусту и Мефистофелю с его излюбленным изречением: “Я – часть той Силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”, однако мало кто (если не брать в расчёт художников) осведомлен об исследованиях того в области цветовых явлений. Мне о его теории рассказывал Григорий при нашей первой встрече и признавался, что не раз посещал те места, куда залетала душа гения за очередным озарением – теперича здесь пребывал и я. Осознание того, что здесь когда-то бывал Гете меня окрыляло… всё его учение о цвете почерпано именно отсюда; бесспорно, отсюда же появился и образ Мефистофеля, требующий душу за тайные знания. Но моя душа ни с кем в сделку не вступала и старалась быть лишь наблюдателем происходящего. Как окажется чуть позже, немецкий поэт и философ Иоганн Гете мне вспомнится не по чистой случайности…

Итак, храм мудрости являлся полноценным архитектурным сооружением эпохи возрождения. Толщенные колоны, подпирающие собой высокие расписные потолки; холодные стены, полы также были усыпаны различными изображения. Казалось, что тот, кто здесь бывал неоднократно, оставлял некий след в виде картины, или рисунка, или простой надписи, которая вскоре выходила на свет и покоряла целый мир. “Эфирная обитель никого не отпускает отсюда бесследно…” – шлейфом пронеслась мимо меня мысль-подсказа вместе с другим информационным потоком. А потом, вдруг, в поле моего обозрения попал орган, за которым сидел одинокий музыкант и о чем-то в мыслях сам с собою вел беседу, имитируя игру на музыкальном инструменте, быстро перебирая в воздухе пальцами. Я знаю, им так легче думается – таким образом, они способны без единого звука по памяти воспроизвести любую симфонию, длительностью хоть на час, хоть полтора, не упуская ни ноты. Действительно, орган молчал, а музыкант легко обходился без него… только ветхая нотная тетрадь раскрытая лежала пред ним, но за несколькими слоями пыли трудно было что-либо распознать. “Возможно, именно за этим органом когда-то сидел Бетховен или Моцарт….” – подумалось мне, но мои изумления резко и бестактно прервал незнакомый мне музыкант.

— Молодая душа… прошу вас, не задерживайтесь…! – открыв глаза, обратился тот. – Проходите мимо… Вы еще не прошли обряд посвящения… — говорил прерывисто, отдельными командами, он. – Вам туда… — указал своим длинным указательным пальцем на центр зала. – Мне надо подобрать для вас подходящую музыку… — снисходительно, по-европейски, улыбнулся тот, после чего вновь закрыл глаза, будто настраиваясь на нужную частоту, продолжая имитировать пальцами нажатие клавиш.

Я послушно, не торопясь, вышел на середину зала и остановился под самым куполом, откуда на меня посыпалось множество лучей света. Я стал было от них прикрываться, прятаться, пока ни понял, что никакого вреда они мне ни причинят. Они светились один ярче другого, переливаясь различными красками и пронизывая меня насквозь… да, именно насквозь, ведь моё физическое тело находилось совсем в ином измерении. В настоящий момент душа без каких-либо прикрытий обнажилась пред яркими световыми каналами – она чувствовала тепло, покой и умиротворение. Заиграла спокойная мелодия. Музыкант начал с низких тонов, дабы еще больше навеять атмосферу таинственности. Душа ощущала каждый звук, словно он проходил через нее… и оседал там на какое-то короткое время, чтобы уступить место и насладиться следующим. Всё вместе составляло гармонию – храм мудрости принял меня в свою обитель…! Затем последовал очередной этап моего знакомства… понятное дело, он тесно сплетался с неким Высшим замыслом, по воле которого предо мной стали раскрываться новые картины.

Да, лучи света несли с собой информационные потоки, наполненные немалым энергетическим потенциалом – их бесчисленные, трудно распознаваемые нити вживлялись в структуру моей памяти для формирования в будущем устойчивой связи со Вселенной. Каким-то удивительным образом я понимал, для чего это проделывалось со мной: я становился неким вестником, проводником между реальностью видимой и невидимой, скрытой за семью печатями. Музыка заиграла активнее, подстраиваясь под обряд посвящения… ноты теперь не оседали на дне моей души… нет, они сливались в единое звучание, усиливая эффект происходящего процесса. Казалось, именно музыка здесь является хозяином, которому всё подчиняется; казалось, замолкни она на доли секунды, и церемония разом прервется… прекратиться. Прям, как наша жизнь – пока музыка звучит, она струится, бежит, течет и меняется, но стоит ей только затухнуть и жизнь провалится в пустоты, пребывая в некоей невесомости. Музыка – сильнейший катализатор нашей души; она способна служить проводником, путником, гидом по карте поиска новых озарений. Теперь же она от начала до конца сопровождала в обряде моего посвящения…! Чего бы мы делали без музыки…? Ничего… ровным счетом ничего… ибо музыка есть всё…!

И вот здесь предо мной предстало будущее… и лишь на данном этапе я осознал, чему были посвящены мои размышления о Гете. Я увидел себя писателем, а именно человеком, рассказывающим миру о духовных открытиях, коих доселе еще не существуют. Сам же накопленный потенциал я увидал в прошлом, далеком прошлом… даже не в этом земном существовании. Он остался там, несколько веков назад, нереализованным и вовремя не выложенным на бумагу, поэтому мне предстояло взять их оттуда и перенести “не стареющие” знания (духовные знания не имею срока годности!) в двадцать первый век, то есть, разгрузить собственную душу от залежавшегося багажа познаний и тем самым выполнить ее истинное предназначение. Наконец, я понял, что гложило меня так на протяжении всей жизни, однако о том сейчас мне не хотелось думать. Получается, я заново проходил круг сансары, возможно, заново встретился с Григорием для передачи важных сведений и заново сопротивлялся, не соглашался, упирался и пропускал всё через не отступающий скепсис. Получается, что так…! “Добро пожаловать в точку “А” спустя несколько перевоплощений…” – иронизировал я уже потом, а пока продолжал внимательно прислушиваться к полученным знаниям и внимать сказанному мне Высшим замыслом…

— Ты здесь когда-то был… – закончив играть, подошел ко мне музыкант. – Но не оставил никаких записей на стенах нашей обители… а потому был зря…! Сегодня, спустя много веков, мы заново провели обряд посвящения. Но вместо клятвы, попросим тебя начертать мелом на полу свое имя, ибо ты будешь возвращаться сюда вновь и вновь, пока, наконец, твое имя ни застынет и ни соприкоснется с вечностью… В том и состоит твое предназначение…! – мелодия снова заиграла, но на этот раз без участия музыканта, казалось, она просто резвилась в его воображении и отголосками звуков отражалась на моей душе. – Ну, а если ты больше не вернешься сюда, то ветер сотрет твое имя и унесет ее частицы вместе с душой в неизведанные уголки нашей Вселенной. На-все-гда! – по слогам произнес тот. – А значит, на этом месте будет иное начертание… — с прискорбием и сожалением вытягивал он из себя последние фразы. – Не позволяй своим главным врагам писать судьбу за тебя…! — с этими словами он передал мне в руки мел серебристого цвета и отвел место для надписи.

Мел светился в моих руках и был похож на сгусток энергии. Я присел на корточки и, на максимальный отрезок приблизившись к полу, стал со всей прилежностью выводить буквы. “А-н-д…” — они дымились и горели ярким пламенем… от них исходил приятный запах ладана, который опьянял и вместе с тем приводил душу в бодрствующее состояние. – “р-е-й” – закончил я. Дым становился всё насыщенней и насыщенней, отчего букв уже было почти не видать… итак, я начал подниматься, слившись с ним. Дым окутывал и пеленал меня, но это происходило весьма доброжелательно, с материнской заботой… никакой угрозы не поступало от него. И хоть внизу он рассеивался, однако продолжал уносил меня из храма мудрости, поднимая выше и выше…! Пред тем, как полностью покинуть обитель, я успел распознать с высоты в несколько аршин множество имен, начертанных на полу. Там и Гете, и Шекспир, и Вальтер, и Гюго… и наши русские классики – Пушкин, Толстой, Достоевский. Надписи хорошо читались и с высоты птичьего полета, когда я почти достиг верхушки купола. Дым уносил меня всё дальше и дальше… вновь к свету, откуда я сюда и пришел…