Антонио Бандерас, Antonio Banderas, Джонатан Риз Майерс, Jonathan Rhys Meyers

Автобиографическая проза

By Макс Благоразумов on 30.12.2021

—Максим, расскажите о тонких моментах написания автобиографической прозы?

— В первую очередь необходимо понимать, что Вы пишите: художественный роман или документалистику. Для художественного стиля повествования существуют одни законы, а для документалистики — совершенно другие. Например, для документальной прозы (исторические романы, родословная, мемуары, семейная реликвия) очень важны привязки к датам, именам, последовательность сюжета и т.д., тогда как для художественной прозы не существует таких строгих правил.

Меня часто спрашивают: а что делать с именами, ведь каков бы ни был жанр или стиль повествования, автор предполагает, что его будут читать близкие, друзья и родственники, роль которых в сюжете может быть очевидна. Конечно, всё зависит от того, кто и какую роль в романе сыграл, ведь никому не хочется увидеть себя в «темных» тонах. Тут скорее вопросы морали, если изначально не стоит задача «очернить» чью-то репутацию или того хуже — отомстить за все грехи. Но у меня для этого случая припасено «особое решение»!

Необходимо исходить из духовно-нравственного принципа: все люди по своей природе добры, но некоторые обстоятельства подталкивают их на неблагочестивые поступки. То есть, четко проводить границы между самим человеком (его мотивами, намерениями) и конкретными действиями. Действия — еще не есть сам человек, хоть действия и отражают характер того или иного персонажа. Автор, как никто другой, должен это понимать, потому что, во-первых, именно он выступает в своем романе наблюдателем, а, во-вторых, исследователем, который не имеет права «рубить с плеча», поливая грязью своих обидчиков.

Автор «не имеет права» смотреть на вещи поверхностно, куда сложнее заглянуть вглубь человеческой души и разобраться, а что же подвигло антагониста поступить так, а не иначе. Повторюсь, плохих людей не бывает! Изначально исходите из этого принципа. Самое сложное во всем этом: чтобы заглянуть вглубь человеческой души, необходимо, прежде всего, разобрать в себе, иначе автору легко поддаться соблазну вознаградить неприятелей своим отношением, повесив на него свои оценки или ярлыки. Отсюда напрашивается Вывод:

Если не желаете копать вглубь человеческой души, то меняйте ИМЕНА в книге!

Конечно, никто не говорит, что нужно воспевать оды о том, как прекрасен человек и кроме прекрасного в нем ничего нет. Совсем нет. Но надо четко понимать, что им двигало в конфликтах: гордыня, низкая самооценка, ущербность, жадность, чувство неполноценности, зависть и т.д. И этого недостаточно… Если, например, это зависть, то необходимо понять, чему именно персонаж завидует, а значит, чего он всем сердцем желает, к чему тянется и, вообще, зачем ему это. Быть может, ему чего-то не дали в детстве и теперь он собирается компенсировать переизбытком. Понимаете, какую внутреннюю инвентаризацию персонажа надо провести, чтобы более-менее четко нарисовать характер героя. Опять же, если Вы не собираетесь проводить такого рода глубинную работу, то меняйте ИМЕНА во избежание заблуждений мотивов реальных людей. То, что они найдут себя в романе — не сомневайтесь! Это не так сложно. Сколько не пытайтесь чем-то завуалировать, общие черты всё равно останутся.

Другое дело — собирательный образ!

Да, в литературе существует такое понятие, как «собирательный образ», то есть, с каждого знакомого человека по дефекту или достоинству. Кто-то обязательно в ком-то узнает соседа, кто-то одноклассника, кто-то старого друга… Для «собирательного образа» создаются, естественно, и собственные имена. Это самый выигрышный вариант, но не менее сложный, чем глубинный самоанализ персонажа. И том и в другом случае потребуется профессионализм повествователя. Предположим, роль гангстера играет персонаж с внешностью моего босса, моделью поведения (включая привычки) школьного учителя по физкультуре, а манере изъясняться — лучшего друга. Вот Вам слепок «собирательного образа». Конечно, в романе должно быть больше однотипных персонажей, кто играет роль второго и третьего плана, а для главных героев — либо «самоанализ», либо «собирательный образ».