Италия глазами художника
Наконец, наш герой вырвался из Швейцарии и приближался в Неаполь, который обычно чувствуется за станции так три своим серным дымным запахом. Ну, что тут скажешь? Итальянский городок не произвел на Аполлинария такого впечатления, о котором так много стараются рассказать другие. И, несмотря на март месяц, жара там была невыносимая, а для творческой работы и любимых занятий она почти что главный враг. “Панорамический вид города с морем и Везувием действительно красив, но трактован разными художниками миллион раз…” – признается Горавский Павлу Михайловичу – “Острова поблизости Неаполя и вообще на Средиземном море бесподобно хороши, о колорите и говорить нечего”. Но в особенности нашего Аполлинария поразили окрестности Неаполя, как-то: Сорренто, Кастелламари и прочие провинции, своею изобильною изящною зеленью и берегами; Путцолли и дальше городки поразили своею древностью и панорамическим видом города – “Я эти тоже успел с натуры набросать, равно и Везувий…”. Но больше ничего и не успел сделать из-за этой проклятой жары. “Из Неаполя имел я очень удобный случай съездить в Египет, приглашали меня, но я не согласился, побоялся моря, которое мне до крайности надоело”.
Многие знаменитые художники делились своими впечатлениями о Неаполе! Так, например, Илья Репин в семьдесят третьем году писал Ивану Крамкому: “Странное дело, после Неаполя я не нахожу удовольствия смотреть на голые статуи, и чем севернее, тем неприятнее; а в Неаполе видеть голую статую – величайшее наслаждение!”. Несмотря на то, что Репин и Боголюбов в своих письмах восхваляли чудесные окрестности Неаполя — “окрестности эти восхитительны, есть что посмотреть: идиллический Капри с голубым гротом…, бесконечные дали, на два залива, из Сорренто, Помпее, Геркуланум”, не скупились и на критику эти художники, приправленную иронией, которая была им свойственна. “Гостиница дорогая, но всё-таки с блохами. Без них Италия – не Италия” – шутил Боголюбов. “Действительно прекрасные итальянки, то в Неаполе они безобразные…, в Неаполе еще людей бьют палками, живут они грязнее нас и идолопоклонствуют…” – Неаполь не тот, каким думал найти его Илья Репин!
Бывал в Неаполе и Гоголь, в сорок шестом году он писал Жуковскому: “Неаполь прекрасен, но чувствую, что он никогда не показался бы мне так прекрасен, если бы не приготовил бог душу мою к принятию впечатлений красоты его… ”, а в сорок восьмом “ Передо мной опять Неаполь, Везувий и море. Дни бегут в занятиях, время летит так, что не знаешь, откуда взять лишний час. Учусь, как школьник, всему тому, чему пренебрег выучиться в школе…”.Таков Неаполь глазами великих и знаменитых…! Флоренция Аполлинарию более всех городов понравилась своими стильными зданиями и колоссальными мраморными статуями – “чрезвычайно изящно-художнический город” – подчеркивал художник – “Там я ничего не писал с натуры, а кое-что только карандашом заметил”. И, конечно же, ежедневно любовался галереями…! Собор и прочая архитектура во Флоренции грандиозны и строги, особенно собор.
Однако Илья Репин назвал этот город скучноватым, даже несмотря на свои мозаичные соборы – “город скучен, здесь нет уже божественной пиаццы С. Марка, которая по вечерам превращается в громадный зал, окруженный великолепным иконостасом, залитым светом”. Во Флоренции Питти и Уффици действительно богатые музеи: “сюда люди едут издалека посмотреть дюжинные вещи великих мастеров или даже копии…”, хотя свой родной Эрмитаж Репин признавал более всех. Но что засиживаться во Флоренции?! В Рим?! Поскорее в Рим…! Но что Вам сказать о пресловутом Риме? Рим действительно столица художников! Из разных школ и государств, до двух тысяч всех родов. “Любовался я там произведениями древних мастеров и жаждал видеть новые школы…”, – признавался наш Аполлинарий в письме к Третьякову – “…но как посмотрел, то верить не хотелось, чтобы до такой степени было все почти в упадке, каждая почти школа создает свой какой-то стиль и, разумеется, делается чрез отступление от природы”. По словам нашего художника, а он, наверное, в этом хорошо разбирался, пейзажная живопись там была в особом упадке. Как мы и говорили прежде, между художниками там нету общего согласия, все почти поделены на партии, ну, и конечно через это выходят различные интриги, “так что мне кажется скорей там живши можно забыть или же впасть в какую-нибудь манеру, чем выучиться чему-нибудь…”.
Вообще тамошний образ жизни Аполлинарию не пришелся по нраву, а потому старался он всё по-скорому осмотреть и уехать, прожив там не более месяца. Но мы то задержимся поболее и присмотримся покороче глазами других художников. Так, например, Илья Репин с особым скепсисом писал критику Стасову: “…отживший, мертвый город, и даже следы-то жизни остались только пошлые поповские…Какая гадость тут в галереях! Просто смотреть не на что, только устанешь бесплодно…”.Но это понятно…, о самом городе мы наслышаны, есть как много хорошего, так и плохого, а вот о пейзажной живописи Репин лишь дополнил нашего героя – “…на их родине тот же самый суздальский примитивный пейзаж в натуре; те же большие передние планы без всякой воздушной и линейной перспективы и те же дали, рисующиеся почти ненатурально в воздухе. Все это ужасно верно перенесли они в своих картинах (как смешно после этого думать об изучении каких-то стилей Венецианской, Болонской, Флорентинской и других школ)…”.
Шла даже в Риме добрая слава, что русские ежели не мастера писать, то все рисуют хорошо. Но почему Академия художеств прежде всех своих пенсионеров ссылала в Рим, как центр классического художества, полагая, что Париж, Дюссельдорф, Мюнхен и другие центры лишь портят нравственность художника? Как бы ни вышел обратный эффект от этого хлопотания…!? А он, по-моему, и вышел, если наш дорогой читатель дочитает строки того же письма Ильи Репина: “Рим мне не нравится, такая бедность и в окрестностях даже, а о рае-то земном, как его прославляли некоторые, и помину нету. Это просто-напросто восточный город, мало способный к движению. Нет, я теперь гораздо больше уважаю Россию! Вообще поездка принесет мне так много пользы, как я не ожидал: но я здесь долго не пробуду, дай бог пробыть два года, и то едва ли, надо работать на родной почве. Я чувствую, во мне происходит реакция против симпатий моих предков: как они презирали Россию и любили Италию, так мне противна теперь Италия с ее условной до рвоты красотой…”.
В Риме Аполлинарий написал три портрета с натуры эскизных, хоть и не собирался браться за портреты – два для подарка, а один по заказу. Первый нам стал точно известен, отыскавшись в Национальном музее Варшавы, портрет Иосифа Маршевского, с которым Горавский разом путешествовал. На обратной стороне оного подписано – “18-ого апреля, Рим, 59×44”. Второй портрет, родственница московского купца Медынцева – Акулина Федоровна Городова (56×46). Наверное, первый и был для подарка, учитывая какие дружеские отношения связывали двух художников. Заказывали Горавскому еще два портрета, но он не согласился их писать, дорожа временем, которое должно было употребить для съемки с натуры пейзажей.
Читайте Далее = Швейцария глазами художника =
Выдержки из книги «Забытый среди знаменитых»
В материале представлены кадры из фильма «Уильям Тернер» от режиссера Майк Ли
