Писатели или Нейросети

By Макс Благоразумов on 15.02.2024

-Максим, многие сейчас всё чаще прибегают к помощи нейросети при написании книги. Можете сказать, что лучше? Творческий труд человека или Искусственного интеллекта?

-Давайте сейчас обойдемся без теории. Теоретический ответ о достоинствах и недостатках нейросети можно почитать здесь.

Сейчас на конкретных практических примерах читатель сможет почувствовать разницу между написанием книг писателем или же искусственным интеллектом.

Итак, 1ый запрос: «Опиши художественно Аль Капоне из фильма “Лицо со шрамом”.

Нейросеть: Аль Капоне — это фигура, обложенная пеленой тайны и непроницаемости. В его чертах лица сквозит непоколебимость и жестокость, отражая его безжалостный облик. Лицо, украшенное множеством шрамов, становится символом его жизни, насыщенной опасностью и насилием. Он выглядит как мужчина, который прошел через множество испытаний и уцелел, став более сильным и бесстрашным. Его глаза, глядящие в глубину души, отражают темноту и хитрость. Они свидетельствуют о его способности проникать в самые глубины человеческой сущности и манипулировать ею в своих интересах.

Писатель Макс: Аль Капоне – первое, что пришло мне на ум, из фильма “Лицо со шрамом”. Не отличишь. Безжалостный облик, где жестокость в порядке вещей. Его шрамы на лице это не какие-то там татуировки, давно ставшие ребячеством, они говорили сами за себя, показывали через какие круги ада этот человек прошел, чтобы стать тем, кем есть. Его сила в одном лишь проницательном взгляде, которым он сверлил меня, от чего мне становилось немного не по себе. Этот взгляд словно говорил мне: “Я знаю тебя, парень, не пытайся спрятаться”. Он словно заглядывал в глубину моей души и видел там все мои изъяны, с комментариями вытаскивал их на поверхность: “Да, и об этом тоже знаем”.

2ой запрос: «Раскрой тему, что всё в истории русского народа переплетено, соблюдая художественный стиль”.

ChatGPT: Вот как живой ковер, украшен разнообразными узорами, так и история русского народа витает в вечном танце безначальности. Цепи событий образуют узоры на бесконечной ткани истории. Каждая нить здесь важна, каждую вторую не вырвешь — обрыв всего ковра неминуем. Грозные, того стоившие в правительстве, упасть могли в истории в пыль, вечные черни приобретали столь заветный пьедестал. История здесь — художник, сотворяющий непрестающий балансинг на канве судеб нашей земли.

Писатель Макс: Трудно даже представить, как в истории русского народа всё переплетено. Насколько всё до точности просчитано и закономерно. Здесь каждому цветку свое время цветения. Нет ничего лишнего, всё на своем месте. Как из песен слов не выкинешь, так из нашей богатой истории не исключить ни одного события, ни одного человека. Трудно представить, кто стоит за всем этим порядком, кому интересно с этим постоянно играться, кого-то ставя на пьедестал, а кого-то, напротив, низвергнув в пропасть. Но кто бы мог подумать, что как те, стоящие на вершине, так и те, просящие подаяния у его подножья, равноценны для нашей истории? Она никого не разделяет, она абсолютно всех уравнивает между собой. Сколько ученых, писателей, философов сидели в тюрьме в годы революции, но от этого их значимость в обществе не снизилась.

Нам невдомёк катастрофические повороты истории, но они ничуть не преуменьшают нашей значимости. Мы живем в стране величайших контрастов, где невозможно предсказать завтрашний день, однако, куда бы он тебя не занес, твоя роль от этого не обесценится. Поэтому выходя на улицу или выйдя в общество, трудно предсказать, на прогулку человек вышел или же на крест… Кому-то может показаться всё это сном, однако любой сон не лишен смысла, так как буквально завтра может проявиться для миллионов, затянув в воронку событий и тех, кто старался остаться в стороне и посмотреть, чем всё закончится. Но история не заканчивается – у нее нет ни начала, ни конца…

3ий запрос: «Опиши художественно проявление черно-белой фотографии. Как это происходило?».

Искусственный интеллект: Черно-белая фотография — это искусство, которое удивительным образом передает эмоции, атмосферу и смысл через монохромный мир оттенков серого. В этой форме искусства цвета отсутствуют, но вместо них используются тон и контраст, чтобы создать впечатляющие и уникальные изображения. Процесс создания черно-белых фотографий требует особого внимания к свету, тени и композиции. Фотограф, стремясь запечатлеть мир в черно-белом, исследует и видит его с новой глубиной и красотой. Он или она обращает внимание на формы, текстуры и линии, которые становятся главными элементами визуальной истории.

Писатель Макс: Когда-то фотографиями занимался и мой родной брат. Оборудовав комнату в сухом и теплом подвальном помещении нашего дома, он проявлял там черно-белые фото. Я очень любила там бывать. Называлась она – “ЛЗУ”, что в переводе означало “Лаборатория “Знай и умей””. Брат очень много фотографировал. Данное увлечение передалось и его близким друзьям. Бывало, часами напролет с интересом наблюдаешь, притаившись где-нибудь возле лесенок, как он с ребятами вместе собирались в мастерской и, словно исполняя какой-то магический ритуал, окунали белую бумагу в емкости с проявочным раствором. Затаив дыхание, боишься пошевелиться, стараясь не упустить ни одного важного момента. Химические реагенты каким-то волшебным образом начинали взаимодействовать с фоточувствительными слоями пленки, вызывая проявление скрытого изображения. Чтобы достичь желаемого уровня контрастности и яркости, всё подчинялось четкому регламенту.

По завершению магического ритуала пленку тщательно промывали в воде, а сами листы вешали сушить. Главное условие, которое необходимо было соблюсти, это полная темнота. Не дай Бог, попадет хоть капелька света на проявленную бумагу или пленку, тогда пиши-пропало, “засветится”, покроется белыми пятнами и вся работа пойдет насмарку. Лишь синяя лампа освещала этот сказочный перфоманс появления фотографий, по крайней мере, это представлялось именно так в моем детском воображении. Эмоций столько, не передать словами. Хотелось что-то сказать от восторга, но вместе с темнотой в мастерской брата нельзя было говорить, дабы никого не отвлечь от столь чувствительного момента. Конечно, чего бы я не сделала, брат бы меня не поругал и уж тем более не прогнал бы прочь, но я и сама ощущала силу этого момента, а потому не желала подводить ни брата, ни его друзей. Здесь разрешалось лишь наблюдать и совсем тихонечко дышать. С замиранием сердца я окуналась в это колдовство…