Взаимоотношения с родителями

By Макс Благоразумов on 10.04.2022

Терапевтическая практика по взаимоотношениям с родителями.

Ко мне на прием пришла девушка лет двадцати. Кто-то скажет, довольно ранний возраст для психотерапии, но я возражу – стремление к познанию себя через психологию надо закладывать с самого детства. В противном случае, чем дальше от психологии, тем сильнее наблюдается отрыв между тобой и окружающим миром. Вот и здесь, на сеансе девушка делилась своими переживания относительно страха одиночества и отчуждения, что сопровождалось полным непониманием со стороны близких. Хотя внешне она выглядела довольно привлекательной и на ее лице не написано было – “Помоги мне”.

В наш век потребления, где всё внимание собрано на внешнем облике, мало кто задумывается о внутреннем устройстве, но девушка, стоит отдать должное, умела расположить к себе и настроить на продуктивный разговор. Что касается уровня ее жизни, то здесь тоже ничего не указывало на какие-то проблемы: училась почти отлично, поступила без чьей-либо помощи в престижный лицей, где качественное образования, на первый взгляд, гарантировало безбедное будущее. Но “социальные подушки” ее как будто не спасали, как не спасает хорошее самочувствие посетителя на первом сеансе у психотерапевта, которое в большинстве своем обманчиво. Нельзя доверять внешней картинки, пока не разобрался, кто ее настоящий автор. С автором и необходимо установить связь психологу, поэтому ему и адресован был один из вопросов:

— А как у тебя складываются взаимоотношения с родителями?

Сразу ее лицо сделалось серьезным, словно она собиралась… нет, не с мыслями, а с эмоциями, чтобы одним словом выразить их. Но и словарного запаса тут явно не хватало для выбора точно отражающего весь смысл ответа. Его точно не вместить в одну строчку… И тут, по этой короткой паузе, стало понятно, какие области души надо подсветить, чтобы вытащить накопленную “недосказанность” наружу. Но перед этим необходимо предоставить обратившемуся возможность откровенно выговориться.

Благо, наш сеанс только начинался и в запасе было куча времени.

— Меня постоянно сопровождает чувство одиночества – не дождавшись моих наводящих вопросов, начала девушка… (и хоть ее ответ не являлся прямым отражением моего вопроса, интуитивно становилось понятно, что она на верном пути). – Нехватка родительской любви… Такое чувство, что ты хочешь всё время прижаться к маме, ощущаешь рядом это тепло, словно оно где-то рядом, а когда совершаешь шаги по направлению к нему, желаешь приблизиться, оно будто отдаляется от тебя. И всё это превращается в вечную погоню за “теплом” в тридцатиградусный мороз. Хуже того, что вместо него ты получаешь не просто равнодушие, а какую-то ледяную глыбу, пропитанную ядом упреков, обвинений и манипуляций.

— То есть — продолжала девушка, — ты ничего плохого не сделала… да и что плохого, когда ты тянешься к родительской любви, а вместо этого – “стань взрослой”, “посмотри на брата”… каждый раз в пример ставят кого-то, кто по их меркам лучше меня, успешнее в глазах окружающих. Это не оставляет права выбора. Мне кажется, всё, чего бы я не сделала, тут же будет подвержено критике. Чувствую, что моя воля парализована. Любой шаг сопровождается тотальным страхом, словно стоишь на краю пропасти и вот-вот ступишь за грань, словно за ним последует суровое наказание в виде пожизненного заключения. Жила бы в средневековье, наверное, давно бы сожгли на костре – смогла добавить нотки юмора та к своей развернувшейся трагедии. — Уже думаю, быть может, я какая-то не такая, быть может, со мной что-то не в порядке… – тут девушка остановилась и глубоко задумалась.

На этом месте многие останавливаются, когда задаются вопросом: “Что со мной не так?”. Между нами образовалась пауза, но, в отличие от множества других пауз, она имела целительный эффект. Я позволяю паузам делать то, что не под силу ни человеческому разуму, ни его подсознанию, в них содержится какая-то тайна и загадка, и если данные моменты правильно выдержать, то они многое способны сказать. Кто-то учится прислушиваться к ним годами, а у кого-то дар, выраженный в умении слушать и тут же слышать, проникая в самую суть разговора. Без терапевтических пауз сделать это практически невозможно.

Но вернемся в кабинет, где я благодарю девушку за откровения, которыми она поделилась со мной. Я ценю это, потому что откровения – это словно приглашение во внутренний мир человека, где всё устроено тончайшим образом.

— Говоришь, суровое наказание за проявленную инициативу? – не давая возможность ответить, последовал следующий вопрос, куда более важный для продолжения сценарного ряда. – А кем работают твои родители? Чем они занимаются?

— Отец занимается предпринимательством, у него никогда не было времени на воспитание, поэтому он откупался новыми машинами, квартирами, всяческими материальными благами и т.д. Он словно оставлял залог взамен на свою свободу, которая находилась где-то там, вне нашего дома. А вот мама… — призадумалась девушка, а потом продолжила, — на государственной должности, она работает ПРОКУРОРОМ!

Последние слова из ее уст прозвучали, как вердикт, после чего обязательно должно последовать наказание. И если даже в твоих действиях нет состава преступления, то оправдаться вряд ли удастся… даже для меня, как психолога, это было весьма очевидным наблюдением. Теперь мне становилось понятно, откуда исходят страхи моей собеседницы. И с ними предстояло работать. Но и это далеко не всё, что являлось причиной отчуждения и чувства потерянности, и эта потерянность плохо сказывалась абсолютно на всех сферах ее жизни. На этот случай у меня всегда припасена одна терапевтическая практика, после которой мы сможем обратно вернуться к ее матери, но подойти к этому с совершенно другой стороны, как бы с “суперпозиции” отстранения.