Закоренелые обиды

By Макс Благоразумов on 15.11.2019

С тех пор как умер отец, Джо ни разу не приходил к нему на могилу. Ведь когда навещаешь умершего, должны быть хоть какие-то слова благодарности. О чем-то всё-таки надо говорить, стоя над могильной плитой. У Джонатана не нашлось бы ни слов, ни благодарности, о чем хотелось бы ушедшему папочке сказать. Возможно, когда-нибудь, если он его простит, то и навестит, но не сейчас. Часто между супругами на эту тему возникало недопонимание. Джессика говорила твердолобому Джо: “Тебе бы на могилу отца сходить, проведать…” – напоминала она, острием ковыряясь в гнойных ранах. – “А то мало ли, какой беды навлечешь на себя… Ты не был даже на его похоронах…”. Ну, у Джонатана на этот счет всегда находился один и тот же ответ: “А он часто ко мне приходил, когда я в нем нуждался?”. Что тут скажешь? Разве можно противостоять таким железобетонным аргументам? Джессика, как мудрая женщина, старалась не влезать в их семейные отношения, тем более она не знакома с родителями мужа, поэтому судила только по своим отношениям с мамой и папой. Правда, мудрости ей иногда не хватало в горячих разборках, и она способна была выдать, вместо пощечины следующее:

— Как же сильно ты на него похож… Прям, две капли воды, не отличишь… Оба такие же упрямые и гордые… Оба не созданы для семьи.

Знала бы она, что эти слова будут куда больнее пощечины. Лучше вытерпеть десять-пятнадцать громких оплеух, чем услышать нечто подобное. Хотя, наверное, знала раз посмела сказать, болезненный эффект на то и рассчитан. После таких слов гонки Джонатана превращались в серьезный внутренний конфликт убеждений, где опять побеждала его темная сторона. Она ему шептала: “Ты всё правильно делаешь!”, а с другой стороны звуки сирены – “Полиция нравов! Просим остановиться у обочины и предъявить документы на право вождения собственной жизнью в нетрезвом состоянии”. И как, порой, становилось противно от самого себя, настолько противно, что жить не хотелось.

А тут еще Альцена в образе отца давила на болевые точки, отчего бедолага Джо каждое утро просыпался полностью разбитым. Восстановиться на трезвую голову не представлялось реальным. Значит, раны действительно загноились и требовали серьезного вмешательства, даже не на уровне врачей-психотерапевтов, которых он ближе километра не подпускал, а на более высоком, ментальном уровне. Он слишком запустил свое душевное состояние, так как не обращал внимание на знаки и проходил мимо них. И сколько таких уже пропустил? Старик-бомж с призывом опомниться, или пролитое кофе по вине филиппинки, или то же дьявольское дерьмо, приведшее его в реабилитационный центр. Знаки и даны, чтобы задуматься, а туда ли мы идем… в верном ли направлении. Или следует сменить курс на противоположный?! Движение на предельной скорости восприятия подвергало Джо смертельной опасности. Вскоре он может не справиться с рулевым управлением и вылететь за ограждение. Тогда его никто не спасет. И пока не поздно, пришлось вмешаться мне – его личному покровителю, Ангелу Хранителю, благодаря кому он всё еще пребывал на грешной земле.

Гордыня взяла над ним вверх – он хотел всем доказать, мол, чего-то стоит, мол, на что-то еще способен. Гордыня и пожирающее чувство власти править балом и вершить судьбы других людей. Многие из нас до сих пор думают, что мир вертится вокруг них и что с уходом их на тот свет, произойдет Апокалипсис, прописанный в последней книге Нового Завета. И Джонатан был один из них… чертов эгоцентрик, весь пошел в своего небесного покровителя, но до небес ему, как до Луны, даже дальше на несколько миллионов световых лет. Мне пришлось лично прийти к нему в сон, накануне встречи с итальянцами, чтобы объяснить одну простую истину, вмещающуюся в три слова: “Ты скоро умрешь”.