История одного кораблика
– Когда я стал художником… — он вновь переключился на серьезный тон – Мне пришлось бросить пост руководителя целой компании, ежедневный оборот средств которой составлял больше, чем годовой бюджет более-менее крупного районного центра. Я был миллионером. Но что-то, как вы говорите, позвало и я начал рисовать картины. Вся корпорация смеялась с меня, все сотрудники большего и меньшего звена, даже личный водитель, кой в средние века считался бы лакеем, и тот хихикал про себя, правда, в рукав, когда меня не было подле него. Туда относим и бизнес-партнеров, их жен и детей – все рвали животы за спиной, когда я покидал их.
Одна лишь женщина не смеялась, лет тридцати…, помнится, как сейчас, я повстречал ее на Набережной после трудного рабочего дня. Она стояла напротив мольберта и смотрела куда-то вдаль, наблюдая, как баржа тащит на буксир маленький кораблик. Мир тогда словно остановился, замер. Она говорит мне…: “А знаете, сколько я ждала этот единственный томный кораблик, чтобы нарисовать его плывущим по волнам?” — и в ее глазах горела такая искренность, которую до этого я ни в ком более не встречал – “Всю жизнь… С самого детства… А когда он однажды проплыл мимо, тогда и поняла, что совсем не кораблик я собиралась рисовать, а белых лебедей… Да-да, лебедей, коих тот распугал своим шумом… И когда я нарисовала лебедей, тогда-то всё сошлось и моя мечта сбылась… Как недостающий пазл, понимаете?
Мою картину признали на всемирной выставке в Лондоне, куда со временем я и переехала. А сюда я прилетаю каждый год, в один и тот же день прихожу на это самое место с красками и мольбертом, чтобы еще раз понять для себя – ничего в мире не меняется, кроме нас самих… Всё те же судна, всё те же лебеди, всё те же краски и мольберт, но окраска нашей жизни другая. И каждый год в нее нужно вносить что-то живое и светлое, что сделает нас ближе к своему истинному предназначению… Этот кораблик я не видела больше десяти лет, плывущим с людьми по волнам, а вчера, когда пришла на судоремзавод мне сообщили, что его вот-вот должны ликвидировать, то есть положить под пресс, как груду металла из-за ненадобности…
Сегодня я присутствовала на этой процессии, я видела собственными глазами, как вот-вот может умереть целая жизнь, эпоха, поколение вместе с этим корабликом, доставивший в своем прошлом немалость радости детишками и взрослыми… И вдруг, предо мной начала проплывать моя жизнь – прошлая, настоящая и будущая, многое из того было рутинного и серого, неотчетливого, почти невидимого и только одно лишь белое пятнышко, как мазок на хосте, отчетливо проявилось… Тот момент, когда я выбрала тех лебедей вместо умирающего на глазах кораблика… И мне так грустно стало, больно, до слёз, что я сделала именно этот выбор, в ущерб другому образу, который, быть может, и плавал бы до сих пор по волнам, если бы не мой тогда выбор, но без того выбора моя жизнь была бы потерянной и бессмысленной… А раз те лебеди мне ее спасли, то и я должна отплатить в знак благодарности той же монетой, то есть за подарок Вселенной, коим она меня тогда оградила. Я остановила ту процессию и пообещала руководству сударемзавода, что в течение недели найду инвесторов, которые заплатят больше, чем завод получит от груды металла… Но денег я не нашла… И теперь вы видите, как они тащат этот кораблик обратно на погибель… ”.
— И вы были тем инвестором, кто спас ему жизнь? – догадывался, но не мог поверить я.
— Да…! Это была моя единственная плата за всё время существования корпорации, которая действительно имела смысл, как, наверное, и у вас, журналистов, есть единственная статья, которая полностью меняет чью-то жизнь или вашу собственную — неоднозначно подметил он — Я выкупил тот кораблик у сударемзавода, а потом перепродал его в Швейцарию. Там его подделали, отремонтировали…, по-моему, на нем даже снимал свой фильм Никита Михалков “Солнечный удар” да и других полно было кинематографистов.
Но самое главное, что он плавает по сей день и до сих продолжает радовать детей и взрослых. Думаю, он очень скучает по России и мечтает однажды вновь проплыть хоть раз по петербургской Неве. После этого шага я окончательно ушел из корпорации…, ситуация сама вынесла меня по волнам…
— Сколько же счастья можно спасти…! – не сдержался в эмоциях я, продолжая цепляться за образ того кораблика, который словно первый снег на картине у той девушке из Академии художеств, освежал и вместе с тем отрезвлял меня. — Я понимаю, о чем вы… Просто самому неоднократно приходилось бывать там, на сударемзаводе и собственными глазами наблюдать похороны, как вы говорите, целой эпохи и поколения…
— И похороны прошлой жизни, с ее радостями и печалями, на палубе коего проходила чья-та молодость, — подхватил он меня — а для нее это были похороны той линии жизни, которую она оставила десять лет назад, но всё равно продолжая ею дорожить, зная цену перехода… – добавил художник — Той женщине я премного благодарен. Первое время она мне всячески помогала и поддерживала на творческом пути, наверное, в знак благодарности за спасенную жизнь, подсказывала, в каких местах проходят художественные выставки, где я могу показать свои работы, потом уж и сам зацепился, пошло-поехало, начали приглашать в другие страны. А вас, небось, тоже сюда девушка привела? – осторожно спросил тот – Или всё же редакционное задание?
Читайте Далее «История Алисии«
Фрагмент из книги «Дневник астрального путешественника»,
В соавторстве с Русланом Саркеевым, основатель эзотерической школы Альфа-Зет.
В материале представлены кадры из фильма «Солнечный удар» от режиссера Никиты Михалкова
