Запретный Плод
История в 2-ух частях.
Мне всегда казалось, предоставьте мне побольше свободы, и я непременно изменю этот мир, сделаю его куда счастливее теперешнего, где никто и ни в чем не будет нуждаться – в том заключались мои детские наивные мысли. Дайте мне возможность заходить за железную дорогу и возвращаться позже десяти вечера, то через какое-то время увидите, насколько станет самостоятельной, насколько повзрослеет ваша Юленька, которую вы привыкли считать маленькой беззащитной девочкой. Вот этого я боялась больше всего на свете – что меня никогда не перестанут считать Юленькой, наверное, именно поэтому с раннего возраста я начала работать, как все взрослые дяди и тети. Итак, взросление вскоре пришло ко мне, только не через проходную дверь, а через черный ход, когда его никто не ждал. Взросление к тебе приходит тогда, когда ты впервые сталкиваешься со смертью, правда, о смерти мало чего понимаем в столь юном возрасте – ее, проклятую, стараются уберечь от тебя самые близкие люди, чтобы, не дай Бог, ты не посмотрела в ее глаза. Не дай Бог…!
…Слабаки да трусы быстро обнаруживались в нашей “взрослой” компании, достаточно пойти на какое-нибудь серьезное дело, например, обрывать виноградник. Да, я сейчас говорю как раз о том божестве, от которого трудно оторвать взгляд – оно прельщало меня некоей магической силой или сладким, но запретным плодом. Я преисполнялась желанием попробовать его… взобраться на вершину, сорвать веточку винограда и, наконец, вкусить его, опять же, чтобы побыстрее стать взрослой. Каждый из нас руководствовался собственными целями, а так как моя компания состояла в основном из пацанов, то их цели служили не более чем проверкой на храбрость или получением львиной дозы адреналина, ведь плантация охранялась до зубов вооруженной охраной. По крайней мере, они так полагали или желали думать, чтобы еще сильнее накрутить обстановку и активизировать животный страх… страх самосохранения. Но это мальчишки, как говориться, парни есть парни… Мой же запретный плод не давал покоя, днями и ночами я видела его во сне… он на автомате прокручивался в моем воображении, словно слайд кем-то поставленный на автореверс. И никто, повторюсь, никто не сказал, какую цену мне придется за него заплатить, поэтому под вечер следующего дня я с мальчишками отправилась на серьезное дело, оставив трусов копаться в песочнице.
Мы подошли к подножию горы, когда солнце опускалось за горизонт – оно явно не разделяло наши намерения, а потому старалось поскорее уйти и спрятаться, чтобы не замечать этого, а уж тем более не становиться соучастником. Мы ожидали, пока оно полностью осядет и передаст власть сумеркам, наиболее выгодному и безопасному для нас времени, когда еще не совсем темно, но и не светло настолько, чтобы можно было кого-либо различить. Никто из нас почти ничего не говорил – в такие напряженные минуты не знаешь, чего сказать, будто любое невольно выпущенное слово впоследствии обернется против тебя, если не топором, то острым ножом, способным больно ранить. Мальчишки пытались не показывать свой страх, прятали его за улыбками, отшучивались, но я-то видела и понимала – каждый из нас напуган до смерти, и это еще только начало предстоящих испытаний для “взрослых”. Достаточно лишь кому-то или чему-то по чистой случайности произвести шорох, как тут же все напрягались, готовые броситься в бега, опять же, не от угрозы, а от собственного страха. Казалось между нами теперешними и конечным результатом, какими мы видели себя в будущем, когда ответим на очередной вызов судьбы или преодолеем поставленное препятствие, стоит целая пропасть… пропасть, которую невозможно просто перескочить, иначе сорвешься вниз и разобьешься. Легко совершить ошибку – трудно потом ее исправить! И всё же, мы решились пойти, дождавшись у подножия горы полнейшей темноты…
Мы выбросили пальцы, кто пойдет первым, вторым… четвертым, и мне выпал шанс следовать третьей, главное, не последней… последним, как оказывается, достается больше всего, да и быть последней не в моем вкусе. Подул легкий ветерок, подал знак, что пора идти. Первый пошел и нас осталось трое – мы снова переглянулись, как бы вновь убедившись, не передумал ли кто, не струсил ли, но напуганные детские лица изо всех сил старались сдерживать всяческие проявления эмоций. Послышался очередной шорох и все снова напряглись – это привет от первого в виде булыжника с кулак, покатившегося вниз, по-видимому, тот неудачно задел его ногой и он, проклятый, разразился шумом, чтобы каждый, наверное, мог распознать его недовольство. Раньше я думала, что в камнях заточены человеческие души, веками ожидающие нового перевоплощения, пока их кто-то ни отыщет или случайно ни потревожит. Знаю, глупые мысли, но почему-то именно они пришли тогда мне на ум – хорошо, что их тогда никто не услышал. Второй двинулся с места… и мы теперь вдвоем… скоро на этом самом месте от нас не останется ничего, кроме следов, и те со временем загладятся, навсегда сравняются с землей.
На небе стали появляться звезды… за ними полумесяцем показалась и луна. Я – следующая… не выдержала, не выждала минуту, полезла навстречу неизвестности, даже рванула с мальчишеской уверенностью, навстречу к плантации, где рос именно мой запретный плод. Знаете, быть на расстоянии и наблюдать за горой, окутанной зарослями, и находиться внутри их – две разные вещи. Внутри этого дремучего карликового леса совсем не ощущаешь себя творцом иль царем природы, более того, чувствуешь себя ее рабом, попавшего в заточение, откуда выбраться почти невозможно. Сбиться с пути в таком случае очень легко… да и какой к чертям путь, когда ты своими силами протаптываешь дорогу. Лезешь наверх, вопреки всему. Дыхание учащается и становится тяжелым, будто воздух в легких наполняется свинцом… жадно хватаешься за новый глоток, словно тебе его не хватает. Останавливаюсь, чтобы отдышаться… довольно громко отдышаться для ночного времени суток, где тишина расценивается на вес золота. Темно. Почти ничего не видно… сумерки сдались слишком быстро, предоставив ночи решать нашу судьбу. Отдышавшись и набравшись сил, я полезла дальше…
Не знаю, сколько минут или часов проползла, когда оказалось возле проволокой огражденной плантации – я полностью потерялась во времени. Быть может, сейчас десять или половина одиннадцатого, и родители давно заждались меня дома, ни на секунду не отходя от домашнего телефона и с беспокойством перебирая варианты, кому в первую очередь набрать. Но я самостоятельная и независимая стою здесь, посреди ночи, в центре опасности, чтобы добраться до запретного плода и вкусить его. Перелажу через колючий забор и попадаю на обратную сторону… на запрещенную и охраняемую территорию.
В материале представлены кадры из фильма «Райское озеро» от английского режиссера Джеймса Уоткинса
