Желаю познакомиться

By Макс Благоразумов on 05.07.2018

Он не пользовался популярностью у противоположного пола, поэтому любую девушку считал победой. Абсолютно любую, даже если она юродивая или заикающаяся, или закомплексованная, или же слишком толстая – не важно, главное, чтобы была доступная. Делал он это не потому, что являлся бессердечным и циничным подлецом, скорее напротив, жалким и малодушным человечком. Лучше бы он был мерзавцем, по крайней мере, тогда у него было бы больше шансов закадрить какую фифочку, а так… У него не оставалось другого выбора, как пользоваться доверчивостью недооцененных, потому что с очень красивыми и симпатичными ему ничего в этой жизни не светило. Он всерьез так полагал, то есть, в нем эта проблема сидела с детства, когда по многу раз его отвергали девчонки со школы. Одна из них снисходительно называла нашего бездарного писаку Квазимодо, себя, естественно, считая Эсмеральдой. Девушка, действительно, не дурна собой и довольно умна, раз осилила на летних каникулах книгу Виктора Гюго, которого в основной школьной программе нет. Раньше он воспринимал все отказы близко к сердцу, из-за чего постоянно страдал под готическую музыку, да и сейчас, спустя лет двадцать, не сказать, что он больно радовался, когда его обделяли женским вниманием. Такому персонажу не позавидуешь, да и вряд ли подобного героя встретишь на страницах бульварных романов. Он не успешен, не популярен, также у него нет ни машины, ни квартиры, что служило весомым поводом для многих женщин, чтобы прервать с нашим писарем всякое общение, поэтому в трубке телефона он чаще слышал длинные гудки или голос автоответчика, нежели радостные женские всхлипы.

Бедный малый — не везло ему с ними и баста! И несмотря на то, что много раз он старался переключаться на другие интересы, например, уходить с головой в бизнес, в политику, в кинематограф, но как бы далеко он ни пытался убежать, чтобы забыться, проблема его всё равно преследовала, настигала, хлопала по плечу и в самый ненужный момент напоминала писаке, какой он всё-таки гнусный тип и неудачник. Конечно, он сопротивлялся данным мыслишкам, желал доказать обратное, возвращался назад на стартовые позиции, чтобы преодолеть очередную стометровку и переубедить свой внутренний голос. Но Квазимодо никогда не стать Людовиком XI. А может быть, он просто неудачник? Действительно, будет ли успешный малый лучшие годы жизни просиживать в местной газетенке на должности мальчика на побегушках? Да и очерков его никто не читает – смешно кому сказать. Однажды, он нашёл в себе силы и променял “настоящую” журналистику на сплошную чернуху, которую ему заказывали в оппозиционных политических партиях. В результате, либеральное крыло взяло нерадивого писаря под свою опеку, где и весьма пригрело. Да, либералы вечно собирают в подворотнях обозленных на жизнь нищебродов. Вот и бедолаге предоставили место пресс-секретаря, правда, на испытательный срок, до первого залета в ментовку, где всерьез им займутся уже спецслужбы. Такова судьба этого парня, ничего не поделаешь. Разве на такого посмотрит нормальная девушка? Вряд ли. Стыдно кому предложить.

Но он себя предлагал. Пару раз в неделю точно. После очередного рабочего дня в штабе, где тот просиживал штаны, имитируя активную деятельность, щелкопер щеголял по улицам Москвы, чтобы зацепить какую-нибудь наивную особу. Это он и называл стометровкой, правда, если измерять по шагам, то наберется порядка восьми километров за вечер – неплохая прогулка перед сном. Прогулка с приключениями, скорее неприятными, чем доставляющие удовольствие нормальному человеку. Ну, скажите на милость, чего хорошего в том, что тебя посылают на три буквы? Причем за вечер по несколько раз. Кому может быть приятно слышать, что ты урод, в лучшем случае моральный? Неужели от подобных похождений он получал удовольствие, словно наслаждался тем, когда его унижают? Нет, конечно, хоть писака и улыбался в ответ проходящей даме, а придя домой, валился на кровать и плакал… долго плакал. А на следующий день по окончанию отработки тот вновь выходил в бурное поле ожидавших его приключений со знаком минус. Правда, не всегда бедолагу посылали. Иногда, ему везло на улыбку, после которой обычно следовало холодное, как сердце сутенера: “Нет, спасибо”. Или оправдания, типа: “У меня есть муж… парень… любовник”, на самом деле, ответы-заготовки для таких же неудачников, наподобие нашего беллетриста. Нельзя сказать, что, прям, всё шло плохо, иначе действительно можно соврать. Нет. Номера телефонов он получал: от трех до шести за рейд, только вот толку от них, когда на следующий день они не прозваниваются. Кто-то не берет трубку, кто-то сбрасывает, а кто-то отвечает, но встречаться не хочет, находя различные причины. Вот такой расклад – кажется, тут любой заплачет… заплачет задолго до того, как сделает первый подход, потому что девушки не настроены знакомиться на улицах с незнакомцами.

Но желание журналиста по образованию оказалось куда сильнее социального программирования – он готов был идти до конца, назло всей проклятой системе, матрице. Возможно, именно таким образом он хотел что-то поменять… и не только в себе. Скорее, его стометровки являлись неким протестом против закоренившихся общественных устоев, ведь он часто говорил своим коллегам, которые не понимали, чем тот занимается, что здесь противостояние идет не на уровне “парень-девушка”, а гораздо выше. Его слова: “Либо ты подавляешь социум, либо социум подавляет тебя” – коллеги запомнят на долгие годы. Сплошная идеология, что тут скажешь. “Скучно, девочки!” Журналистам, так если в голову чего-то взбредет, хрен остановишь. Хотя, возможно, он слегка и лукавил, ведь за всей этой дребеденью скрывался обычный животный инстинкт кому-то присунуть. Вот и вся идеология на пальцах, иначе чего ему плакать по ночам? А, иногда, он просто садился на скамейку и наблюдал, как мимо него проходят гордые и неприступные особы – какое-то животное чувство подкрадывалось к нему в тот момент, словно перед котом кто-то помахал сосиской и тут же спрятал. Он думал, и почему так происходит? Почему он не может владеть всеми этими дарами природы, ведь он тоже человек, какой-никакой творец – ан, нет, нельзя, закрыто, невозможно… спрятано! Как-будто некая Сила держала его за шиворот и не давала проскользнуть на красный. Да-а, сколько всего зарыто в простом, казалось бы, желании познакомиться. С ума сойти…!