Cовершенствоваться в творчестве
Продолжая совершенствоваться в творчестве, наш герой пишет картины, в основном по заказу: нерукотворный образ Спасителя, семейную группу портретов акварелью для Ивана Константиновича Мясникова…, портреты с русского деятеля, составителя словаря Макарова, госпожи Барсук, Трапезникова и его родителей. Пять небольших пейзажей с натуры, одни из которых “Буря на Женевском озере”, “Полдень [там же]”, “Каштановая роща…”, для коллекции Андрея Константиновича. Оный намеревался собрать лучшие художественные произведения, начав с учительских, по-видимому, в виде поощрения.
Также нашим художником были написаны пейзажи: окрестность села Емельянцева…, уютная рощица…, дорожка в сосновой роще в Опочецком уезде, луг у реки Березины Минской губернии, внутренность парка в Торопецком уезде Псковской губернии в имении Краснополец. В Русском музее сейчас хранится “Итальянский пейзаж с горным озером”, исполненный Горавским в семьдесят девятом, во многом благодаря своим многочисленным этюдам, составленным еще с тех заграничных времен. По-прежнему, Аполлинарий продолжает преподавать рисование и живопись в Петербургской художественной школе и частных домах: “Я же с семьей, слава богу, здоров, постоянно слежу и занимаюсь с своим учеником и молодым любителем, а также пишу портреты, изредка с натуры по заказу…” – в последнем письме семидесятых пишет Горавский Третьякову.
Тем же летом, пред самой покупкой имения, которое заняло всё рабочее время художника, Аполлинарий пишет с натуры “Вековую сосну” в Опочецком уезде Псковской губернии. Картина вышла почти оконченной, окромя кустарников на первом плане, поэтому на Московскую выставку не стал её посылать, а без натуры дописывать равно, как и врать. Сейчас мы не знаем, где находится эта “Вековая сосна”, но в последнем письме к коллекционеру, в последний год его жизни, картина находилась у Павла Михайловича в Москве, но мы про неё еще не раз упомянем.
Хоть нашему герою и перевалило с лихвой за сорок пять лет, но он с таким же усердием предлагал Павлу Михайловичу как чужие работы, например, господина Хруцкого “Фрукты” или Гуна “Больное дитя”, так и свои – портрет с вышеупомянутого русского деятеля, импровизатора музыки на гитаре Макарова. Понятное дело, спустя столько долгих лет переписки, чуда так и не произошло — отношение коллекционера к нашему художнику осталось неизменным. И пусть это будет хоть портрет с князя Николая Николаевича или с его превосходительства Александра II в момент дарования городских положений (эскиз), но одно лишь, что писано рукой Аполлинария, не проходило знак качества скептически настроенного купца. Мало того, Павел Михайлович не желал выставлять портреты с натуры Федора Бруни и композитора Глинки на предстоящие Московские выставки.
Правда, Третьяков не один такой. Властитель произведения “Переход стада через реку Березину” князь Касаткин-Ростовский также потребовал вернуть оный перед новогодними праздниками, не соглашаясь еще на год побыть без картины, ибо у него делаются балы для взрослых дочерей, то пустое место в гостиной не подобает. Так, господа владельцы работ Горавского нарушали планы художника – “В надежде, что Березина будет помещена на Московской выставке, я из деревни не брал нового пейзажа Вековой сосны и рамы не заказывал, а теперь до последнего срока конца февраля и не успеть приладить…”.
К тому времени, а это уже восемьдесят первый год, Горавский успел написать портрет с натуры барона Делингаузена, поэта Лифляндского, к его серебряной свадьбе, а вот портрет с профессора-адвоката Спасовича, начатого еще весною. Пришлось переносить домашнюю мастерскую в квартиру своего ученика Андрея Константиновича Трапезникова с окнами на Неву…, там, несомненно, свет хорош! Итак, Московская выставка восемьдесят второго года прошла все же без портретов Бруни, без большой картины “Переход стада через реку Березину”, как того желалось нашему художнику. Зато, на смену им пришли другие работы: портрет с натуры адвоката Спасовича, благо успел (!), пейзажи “Женевское озеро” и “Швейцарский вид”; к тому же, пользуясь возможностью, выставил Аполлинарий и вторую “Старушку”. Судя по словам благодарности в адрес Третьякова, портрет с композитора Глинки был тоже представлен. Правда, герой наш Московскую выставку почтить своим визитом не смог, ибо три недели болел катаром легких, простудившись в церкви от сквозняка.
Фрагмент из книги «Забытый среди знаменитых» (синопсис)
Читайте Далее = Общественное признание =
В материале представлены кадры из фильма «Русский ковчег» от режиссера Александра Сокурова
